Имя и фамилия - Jan Marius

Возраст на 1059 г.- 27 года

Место рождения - деревня Лешки, южные предел Ситтарифа

Характер - Общительный,

Привычки и вкусы - Падок до женского общества да пристрастен к вину

Цель прибытия - Жажда наживы

Отношения к основным государствам и народам - Нейтральное отношение к империи Ситтариф, к народам иным безразличное

Отношение к религии - Не известно

Принадлежность к знатному роду/известной фамилии - Не имеет.

Грамотность - Грамотен, обучен письму, да счету

Внешность - Среднего роста, худощавый, с густой бородой и длинными волосами светло рыжего цвета, смуглая кожа

Биография.

Они напали с наступлением темноты. Видимо приметили свет костра, что развели путники. Топот коней был услышен ими издали но всеже слишком поздно. Места были дикие и весьма опасные. На уговоры извосчика телеги с просьбой не делать остановку так скоро, махнули рукой и теперь уже несколько стрел, пущенных видимо для острастки, торчали в этой самой телеге. Пленных скрутили, но убивать не стали. Улюлюканья и неразборчивый говор выдавал в нападавших хурсов.
Так стояли они на коленях вокруг костра, связанные поодиночке, пока разбойники шарились по мешкам и кибитке. Источающие запах вяленого мяса и пота, перемещение хурсов можно было предугадать даже в полной темноте. Добравшиеся до запасов провизии,  некоторые из них уселись напротив пленников с интересом разглядывая каждого из трех бедолаг.

-Ремесле? Ремесле бар ма?- прощепелявил хурс в роскошном малахае. Перешагнув тлеющие угли, ковыряя в зубах сухим колоском, он неторопливо, деловито склонялся к каждому пленнику, задавая тот же вопрос. Первый, грузный мужчина с бородой не ответил ничего, и вмиг, подошедший со спины другой хурс, ухватившись крепко крохотными ручонками за ножны, махнул кривой саблей на уровне шеи бородача. Обезглавленное тело шлепнулось грузно у костра.
-Ремесле?- уже громче промолвил хурс, возвышаясь над очередным связанным бедолагой.
-Ремесле? Ах, ремесло?- Чуть ли не навзрыд голосил худощавый паренек, со слезами на глазах вопросительно глядя то на одного, то на уже подошедшего сзади второго хурса-палача. Ремесло! Сапожник я, одежку если надо сошью, не убивайте, я сапожник! Сапоги!
Хурс в малахае улыбнулся.
Малец продолжал визжать: -Я сапожник, мастеровые мы, в город едем, на ярмарку. Я и кожевник наш. Испуганными глазами уставился он на голову бородоча и вторил: -Кожевник наш.
Хурс повернул голову на третьего пленного, а горластый малец не книмался: - А то торговец! Увязался за нами, на ярмарку тоже собрался, вино продавать. Да с конями пособил, телегой правил знатно. Торгаш он, мож винодел какой?
Хурс сплюнул на землю да сделал шаг в сторону рыжеволосового названного "торгашом" Продолжая ковырять тростинкой в зубах он вновь прощепелявил свой нехитрый вопрос: -Ремесле бар ма? "Торгаш" же в ответ лишь кивнул на бутылку у бочек рядом с кибиткой сапожника. Хурс заинтересованно глянул и в ту сторону и посеменил крохотными ножками к "добыче". Его опередил палач, оттолкнув соратника по разбою, он зубами освободил от пробки бутыль и жадно стал поглащать темное содержимое.
Довольную широкощекую рожу хурса исказила улыбка. Он передал бутыль владельцу колоска в зубах и стал уже с возросшим любопытством откупоривать бочонок. Содержимое бочонка также порадовало пленителей и, передавая друг другу, уже хмелеющие, они продожили перетряхивать телегу. Так продолжалось не больше часа. Сапогам из телеги хурсы радовались не меньше. Ценное добро было разобрано, распиханно, поделено. Онемевшие колени пленников ныли, руки, связанные за спиной мучила боль. Малец нетерпеливо ёрзал, кряхтел. Торговец не сводил взгляда с пленителей, некоторые из которых уже задремали и распластались неподалеку. Что-то в нем всеж было странным. Он был спокоен. Улыбчивость и байки, что травил "торгаш" по дороге, ранее, когда напросился он в помощь к горе-каравану создавали впечатление весельчака и располагали к себе. Легкий говор южных краев, да слегка смуглый цвет кожи говорил о том что он возможно прибыл издалека. Вот и всё. Это все что он знал об этом человеке с коим свела его нелегкая. Мысли его прервал хурс, что с грохотом рухнул у ног паренька. Упился видимо. Уснул?- подумал про себя сапожник. Он не двигался, казалось не дышал. Глаза его были открыты.

Темный силует рыжеволосого мужчины опустился над связанным по рукам и ногам пленником, достаточно близко, дабы тот мог расслышать шепот:
-Это вино предназначалось для вас, но раз уж милостивые боги распорядились таким образом, кто я такой чтобы им перечить, верно?- на лице его в свете костра мелькнула улыбка. В руках у него поблескивал нож.
Перешагивая через распластавшиеся тела хурсов, некогда связанный "торгаш" направился к запряженным коням. Со знанием дела срезал сбрую и поводья, сбрасывая на землю неказистые седла хурсов. Оставил оседланными лишь пару коней. Он появился вновь, лишь погодя, вернувшись за роскошной лисьей шапкой хурса. Так и остался горе сапожник, в компании трупов, с онемевшими руками глазеть за тем как отдаляется кибитка с сапогами да за тем как семенили за ней несколько хурсских лошадей.

Сапоги всегда востребованы, и люди хорошо платят за услуги хорошего сапожника. Коней купили куда дороже, как и предполагалось, после долгих войн каждая кобыла была в цене. За сие снискал рыжеволосый славу коневода, что привел коней, коим и прозвали на той ярмарке. Услуги коневодов тоже нынче в цене. Поговаривают такой человечек ой как нужен в одном довольно таки мятежном и славном краю. "Чтож, раз уж милостивые боги так распорядились..."